>>>Дом Эгиля

Под густыми, раскидистыми кронами деревьев, нависающих над дорожками парка, наверное, и в солнечную погоду было прохладно, а уж сейчас тем более. Однако Эгиля это только радовало; даже плотней заворачиваться в плащ не хотелось.
Он неторопливо шел по извилистым дорожкам. "Странно как. Такое красивое место - и никого народу. Может, здесь в солнечные дни пооживленней?".
В парке действительно было безлюдно. Эгиль вышел на открытый участок, перешел по мостику маленький торопливый ручеек и вновь шагнул в затененное пространство под деревьми. "Кажется, здесь можно целый день бродить, так никого и не встретив", - подумал он.

Эгиль шел медленно, с наслаждением вдыхая воздух, пронизанный едва уловимым запахом листвы. Там, за городом, есть лес, возможно, когда-нибудь он выберется и туда. Но пока он здесь, среди деревьев, и этого достаточно, чтобы почувствовать себя в родной стихии. Неясные образы возникали перед мысленным взором. Он и сам не мог бы сказать, что же это было - воспоминания о доме, оставшемся в далеком прошлом? Мечты о доме, которого у него никогда не было?..
Странное чувство - невесть откуда возникшее ощущение угрозы - вывело Эгиля из состояния покоя и умиротворения. Как будто завибрировала струна - неуловимо для человеческого слуха, но отчетливо для волчьего чутья. Эгиль замедлил шаг, затем остановился. Ничего не было слышно - но это, как он хорошо знал, вовсе не означало, что ничего нет. Угроза была, он чувствовал, как сжимается сердце - а интуиция еще никогда не подводила его, иначе он не дожил бы до сегодняшнего дня.
Он стоял, выжидая - и выбирая момент, чтобы обернуться.

Его опередили - Эгиль понял это слишком поздно, когда неведомая сила развернула его кругом - даже не похоже было, чтобы его плеч коснулись человеческие руки - и в глаза ему взглянули темно-лиловые огни Преисподней. Он даже не успел опомниться, когда мир вокруг изменился. Исчез уютный парк, исчезли столь милые его сердцу деревья, а зелень, раскинувшаяся вокруг, напомнила больше паутину, сеть, готовую его опутать... На краткий миг сердце болезненно сжалось, как это всегда бывало, если он сбивался с пути, не знал, куда идти... "Лабиринт? Нет, только не это... Как же... Кто же..."
Эгиль устремил взгляд на существо, стоящее перед ним. Даже не начни оно изменяться на глазах, он понял бы, что перед ним демон. Кто еще притащил бы его сюда, кто еще угадал бы главный его страх, кто еще решил бы поглумиться над ним, прежде чем погубить...
А вот погубить Эгиля за всю его жизнь пытались многие. И этого демон не учел. Кто бы он ни был, этот чтец чужих кошмаров, страха смерти он у Эгиля найти не мог, потому что его не было. "Сделал одну ошибку - сделаешь и другую", - мысленно пообещал Эгиль внезапному противнику. Как всегда перед угрозой смерти, волчья кровь стала брать верх над человеческой. Скулы напряглись, заостряясь, уголки губ растянулись в улыбке.
- Предсмертное желание, говоришь? Как щедро. - Эгиль смотрел прямо в лиловые глаза, горящие, затягивающие, манящие, как костер в ночи. - Что ж, щедрость за щедрость. Выбери сам, что тебе легче исполнить. Первое: вытащи меня из лабиринта целым и невредимым. Второе: умри раньше меня.

Отредактировано Эгиль (2008-07-18 00:20:39)

Демон направился к Эгилю, и на какой-то миг ему показалось, что сейчас он просто прикончит его. Эгиль напрягся, сжимая кулаки, хотя и сам понимал, насколько это нелепо, если имеешь дело с таким противником... Но в следующий миг демон придвинулся к нему так, словно хотел поцеловать, хотя вместо этого лишь коснулся носом его щеки, так, как обычно касаются друг друга волки. От полуобнаженной груди этого странного создания, пугающего и завораживающего одновременно, исходил жар. Эгиль почувствовал, что на лбу у него выступают капли пота.  Возбуждение, обычно охватывавшее его перед боем, перешло на новый, неведомый ему прежде уровень, в глазах потемнело, закружилась голова. Когда дурманящее чувство исчезло, демона уже не было рядом. Вокруг поднимались лишь стены лабиринта, тянущиеся к нему со всех сторон. У Эгиля сдавило горло. Страх перед возможностью остаться здесь навсегда, казалось, способен был задушить его физически. Он сжал кулаки еще крепче, пытаясь не поддаться панике. "Где ты? Куда ты делся?" В отчаянии он готов был звать на помощь даже своего мучителя, лишь бы только не оставаться здесь одному. Он вертелся по сторонам, чувствуя, что еще немного - и остатки самообладания покинут его. И в тот миг, когда тоскливый, волчий вой уже подкатывал к горлу, послышался голос, зовущий его поиграть. И вновь от отчаяния спасла злость. "Так для тебя это игра? Этот страх, способный изувечить и уничтожить разум - это твоя игрушка?"  Ноздри Эгиля расширились, вбирая воздух. Он не мог определить, откуда доносился голос, но у него оставалась возможность определить - даже не столько нюхом, сколько звериным чутьем - откуда доносится этот пьянящий жар полуобнаженного тела, прекраснейшего из всех, какие ему только доводилось видеть... и к которым доводилось прикасаться.
"Он сказал - искать выход или его. Или... Значит, найти его - не значит выбраться отсюда" Вот она, ловушка. Эгиль распознал ее и шагнул в нее добровольно. По крайней мере, найти демона ему будет проще. А найдя его, он уже не будет один.
Взгляд Эгиля больше не был сфокусирован на окружавших его стенах. Самым осязаемым, самым реальным для него стал этот головокружительный жар, и он пошел на него, как мотылек летит на пламя свечи.

Эгиль шел вперед, по возможности стараясь отключить и зрение, и слух, чтобы ориентироваться только при помощи чутья. Он был здесь, его противник, его враг, его маяк в этом растреклятом лабиринте. "Не думать. Не думать ни о чем, кроме него", - приказывал себе Эгиль. Начни он думать о том, что его окружает, и паники не миновать.
Демон все время держался впереди, он был рядом. Но вдруг уже ставший привычным жар исчез, поглощенный яркой вспышкой: огонь разгорелся прямо перед ним. Одновременно обжигающая волна ударила в спину. Вот теперь он точно оказался в ловушке: даже в лабиринте дальше не было пути. Эгиль застыл на месте, с трудом подавляя крик, заслоняя руками лицо от пламени. А знакомый голос вновь звучал совсем рядом, дразнящий, насмешливый... Он, все-таки, видимо, решил убить его, поиздевавшись напоследок.
- Кто ты? - переспросил Эгиль, страраясь перекричать рев огня. Сейчас демона не было видно, но его красивое, кукольное лицо по-прежнему отчетливо стояло перед глазами. - Вздорный юнец, который хочет, чтобы его хотя бы ненавидели, лишь бы хоть что-то значить для других!
"Он меня сейчас точно убьет", - пронеслось у него в голове. - "Да кому я чуть было не поверил?! Разве демон способен на что-нибудь, кроме мучений и убийства?"

"Премьер-министр Ада? Правая рука... Чья?.. Этого не может быть" Все это не укладывалось в голове, казалось абсолютно нереальным. Эгиль принял бы это за сон, если бы безжалостная рука не схватила его за волосы и в лицо не ударил жар неровного, глубокого дыхания. "Если это он... сам... Да зачем я ему нужен?!"
Эгиль ничего не успел вымолвить - рука, державшая его за волосы, разжалась, и мучитель исчез - исчез с новыми насмешливыми посулами, с новыми угрозами.
Эгиль чувствовал, как его пробирает дрожь. Казалось, что его загнали в еще один лабиринт, помимо этого, с зелеными стенами. Лабиринт, где не видно ни стен, ни поворотов, но где повсюду поджидает смерть - и неизвестно, как именно она хочет настигнуть его, чего она ждет.
Озноб бил все сильнее, и Эгиль обхватил себя руками за плечи. Оставаться на месте было нельзя. Пять минут... У него есть всего лишь пять минут, чтобы найти это... это исчадие, эту тварь, решившую просто так, от нечего делать, поглумиться над его жизнью.  Впрочем... Эгиль сделал глубокий вздох, заставив себя успокоиться. Демон невольно сделал ему подарок, снова приблизившись к нему вплотную. Теперь Эгиль запомнил его запах как следует. Горячий, как камень солнечным днем на морском берегу, и такой же солоноватый - совсем чуть-чуть.  И что-то терпко сладкое... Похожее на медовое вино.
Закрыв глаза, Эгиль сделал несколько шагов по лабиринту. Ноздри расширялись, улавливая все, происходящее вокруг. Нет... Здесь его не было. Несколько шагов обратно - тоже ничего... За поворот...
Эгиль словно играл то ли в жмурки, то ли в "горячо-холодно", хотя и прекрасно понимал, что на самом деле это играют с ним, и что он не партнер, а игрушка. И все же, выставив перед собой ладонь, чтобы не наткнуться ни на что, закрыв глаза, он медленно двигался вперед, он сам искал своего палача, и шаги его стали уверенней, когда он уловил знакомые горячие терпкие нотки в воздухе. С каждым шагом тепло усиливалось, становилось жарче... "Вот уж действительно - горячо-холодно. Еще жарче... Еще..." Жар уже обжигал. Эгиль открыл глаза.